станцевать жизнь. It's all about the journey.
История знакомства моих родителей, написанная другом папы.. и..
В которой много преувеличений и неправды, так как писалась на конкурс в газету)
Но для меня все равно ценная и, так как я знаю как все было, - забавная) и про меня там тоже есть))
читать дальшеЕсли к другому уходит невеста…
По характеру я однолюб. В пять лет на день рождения мне подарили самолет. Маленькое чудо, прикрепленное к потолку на длинной нитке, стремительно описывая круги по комнате, весело жужжа своими крохотными пропеллерами, наполняло меня неописуемым восторгом и неуемной радостью. В этот момент моя судьба была решена – стану летчиком…
…Её я встретил солнечным летним днем на пляже. Она шла с подругой, явно куда-то торопясь. По-детски угловато-нескладная, она скорее напоминала «гадкого утенка», чем «прекрасного лебедя». Нет, я не влюбился в неё с первого взгляда, но что-то неуловимое притягивало к ней. Мы познакомились. Она торопилась домой и попросила подвезти её. Я и предположить не мог, что судьба предоставила мне единственный в жизни шанс найти свое счастье.
Мы стали встречаться почти каждый вечер. Гуляли, рассказывали смешные истории и разные глупости из своей жизни, делились впечатлениями о просмотренных фильмах и прочитанных книгах. Через две недели я уехал в Армавир поступать в военное училище летчиков. Расстались мы легко, обещая хоть изредка писать друг другу. В училище я не поступил. Оказалось, мне необходимо делать серьезную операцию, после которой шансы пройти ВЛК были бы один к тысяче. Нет, паники не было, отчаяния тоже. Была какая-то неуверенность в случае неудачного исхода: нужен ли я буду ей?
Дома она встретила меня с нескрываемой радостью. Ну не всем же дано летать. Лето пролетело незаметно. Она поступила в медицинский институт, я – в механический на вечернее отделение. Осенью мне сделали операцию. Почти месяц каждый день она приходила ко мне в палату, надевая белый халат и шапочку. Операция прошла успешно.
Учеба, работа, занятия в кружке бального танца, веселые походы к друзьям, мечты и планы о будущей жизни нас поглотили целиком. Весной мне пришла повестка – пора в армию. И тут я сделал ещё одну попытку прорваться в небо – попросил направление в летное училище. К моему изумлению, врачебную комиссию прошел с первой попытки. В училище я поступил с легкостью – техникум и институт дали о себе знать.
Учеба шла легко. Чтобы как-то скрасить армейские будни, я организовал кружок бального танца. В первое время я иногда получал записки и даже письма от своих учениц, где мне признавались в любви и предлагали дружбу. Как можно мягче я рассказывал им о ней, той единственной, которая покорила меня, и между нами устанавливались отношения легкости и понимания. А письма от неё, приходящие каждую неделю, вселяли надежду и уверенность в нашем будущем.
С первых же дней я подружился с Володей, мы были с ним из одного города. Красивый, стройный шатен, бывший гимнаст и футболист очень быстро стал любимцем всех местных девушек. Как-то незаметно к нашей компании присоединился Николай. Москвич, высокий, худой, чуть высокомерный, с яркими чертами лица и остро отточенным умом. Мы дружили все четыре года учебы. Были везде и всегда вместе. И это был как раз тот редкий случай, когда за друга я не задумываясь отдал бы свою жизнь.
В отпуск я прилетел зимой. Каждый вечер этого короткого курсантского отпуска я был с ней. Встречал из института, провожал домой, изредка сидел на лекциях. Мы часто допоздна гуляли по ночному промерзшему городу. В день отлета в училище несколько раз откладывали рейс. Шел снег, плакала вьюга, словно сама природа не хотела разлучать нас. И наконец объявили, что рейс задерживается до 9 часов утра. И я, как это ни странно, вздохнул с облегчением, сомнений больше не было. Как на крыльях я летел к ней. Не успел позвонить, как дверь распахнулась и она бросилась мне на шею. Она плакала и повторяла: «Я знала, я знала, я знала, что ты придешь…»
Остаток ночи пролетел как единый миг. Счастье переполняло нас. Мы смеялись и плакали, мы говорили и говорили о том, что так долго носили в себе, никак не решаясь сказать друг другу. И нежность теплой волной охватила меня. Нежность к этому хрупкому, длинноногому, нескладному существу. И я понял, я осознал до глубины души, как я люблю эту девочку, как долго мы шли навстречу своему счастью. И снова письма, письма, письма… Свадьбу решили сыграть перед выпускными экзаменами.
Через год на Володиной свадьбе я познакомил её с Николаем. Они встретились как давние друзья, так как Николай знал о нас все, а я много рассказывал ей о своем лучшем друге.
На выпускном курсе летная практика проходила в одном из отдаленных городов Казахстана. Мы были далеко друг от друга, но тонкие ниточки писем крепко связывали наши мысли, чувства, надежды и уверенность друг в друге.
На Новый год она прилетела с Володиной женой. Нашей радости не было предела. В аэропорту мы встречали их конечно же втроем, иначе и быть не могло. Отвезли их в гостиницу и начали готовиться к новогоднему балу. Вечер прошел великолепно. Всех «женатиков» из казармы отпустили до утра, Николай попал в патруль, а мне пришлось возвращаться на вечернюю проверку, где нас считали и пересчитывали ежечасно. Уйти не было возможности. И в конце концов я перестал бороться со сном и провалился в небытие, ещё не зная, что проспал свое счастье.
Утром я уже провожал её домой. На следующий день начинались занятия в институте. Вглядываясь в иллюминатор, пытаясь отыскать родные черты любимого человека, внезапно ощутил озноб и какой-то неуютный холодок. Обернувшись, я увидел Николая. Он стоял чуть позади меня, глубоко засунув руки в карманы шинели, на которой ярко выделялась красная повязка с надписью «Патруль». Я тут же забыл про него. Лайнер тронулся с места, а мне в голову, спотыкаясь и падая, лезли какие-то глупые строчки:
Белый, как лебедь, лайнер,
Солнцем холодным ласкаемый,
Как руки, крылья свои распростер,
Готовый рвануться, уйти в голубой простор
И крохотной точкой растаять там,
Уверенно, мощно ревя турбинами.
Сегодня прощаюсь с любимой я…
Прощаюсь с любимой я, прощаюсь с любимой я. Почему прощаюсь? Я не хочу прощаться!! Я шел и неистово махал рукой, надеясь, что она видит меня.
Через два дня я заболел. Грипп и температура под сорок свалили меня с ног. Николай и Володя каждый день навещали меня. Но я ждал письмоношу, он приходил, а писем для меня не было. Через день я отправлял ей письма, смутно ощущая какую-то непонятную тревогу. Я решил написать поэму о нашей любви – она получалась на удивление легко. Я заново переживал свои ощущения – и от этого все вокруг становилось светлее и радостнее.
Через несколько дней ко мне зашел Николай и положил передо мной три конверта. Её почерк я бы узнал из тысячи. Но письма были адресованы ему.
Это был гром среди ясного неба.
Это было какое-то недоразумение.
Это была какая-то нелепая ошибка…
Никогда – ни до, ни после – я не ощущал такого потрясения: ни когда горел в самолете, ни когда отказывал двигатель на взлете, ни когда беспорядочно падал, попав в грозовой фронт. В один миг мир разрушился – и жизнь потеряла всякий смысл.
В себя я пришел нескоро. Что-то надломилось во мне. Нет, я не винил Николая, я не винил её, я ненавидел себя. Мною овладело какое-то холодное тупое безразличие. Свою вторую любовь я так и не встретил, хотя женат и у меня растут двое чудесных детей. Иногда я вижу её во сне: она куда-то исчезает, ускользает, и я никак не могу её догнать.
P.S. После училища Николай и Людмила поженились. Николай ушел с летной работы, закончил академию и перешел на дипломатическую работу. У них родились мальчик и девочка. Сейчас живут в Москве. Ни разу после училища мы с ним не виделись, не писали и не общались друг с другом. Володя продолжает летать. Испытатель. У него три сына.
С. Филинов
В которой много преувеличений и неправды, так как писалась на конкурс в газету)
Но для меня все равно ценная и, так как я знаю как все было, - забавная) и про меня там тоже есть))
читать дальшеЕсли к другому уходит невеста…
По характеру я однолюб. В пять лет на день рождения мне подарили самолет. Маленькое чудо, прикрепленное к потолку на длинной нитке, стремительно описывая круги по комнате, весело жужжа своими крохотными пропеллерами, наполняло меня неописуемым восторгом и неуемной радостью. В этот момент моя судьба была решена – стану летчиком…
…Её я встретил солнечным летним днем на пляже. Она шла с подругой, явно куда-то торопясь. По-детски угловато-нескладная, она скорее напоминала «гадкого утенка», чем «прекрасного лебедя». Нет, я не влюбился в неё с первого взгляда, но что-то неуловимое притягивало к ней. Мы познакомились. Она торопилась домой и попросила подвезти её. Я и предположить не мог, что судьба предоставила мне единственный в жизни шанс найти свое счастье.
Мы стали встречаться почти каждый вечер. Гуляли, рассказывали смешные истории и разные глупости из своей жизни, делились впечатлениями о просмотренных фильмах и прочитанных книгах. Через две недели я уехал в Армавир поступать в военное училище летчиков. Расстались мы легко, обещая хоть изредка писать друг другу. В училище я не поступил. Оказалось, мне необходимо делать серьезную операцию, после которой шансы пройти ВЛК были бы один к тысяче. Нет, паники не было, отчаяния тоже. Была какая-то неуверенность в случае неудачного исхода: нужен ли я буду ей?
Дома она встретила меня с нескрываемой радостью. Ну не всем же дано летать. Лето пролетело незаметно. Она поступила в медицинский институт, я – в механический на вечернее отделение. Осенью мне сделали операцию. Почти месяц каждый день она приходила ко мне в палату, надевая белый халат и шапочку. Операция прошла успешно.
Учеба, работа, занятия в кружке бального танца, веселые походы к друзьям, мечты и планы о будущей жизни нас поглотили целиком. Весной мне пришла повестка – пора в армию. И тут я сделал ещё одну попытку прорваться в небо – попросил направление в летное училище. К моему изумлению, врачебную комиссию прошел с первой попытки. В училище я поступил с легкостью – техникум и институт дали о себе знать.
Учеба шла легко. Чтобы как-то скрасить армейские будни, я организовал кружок бального танца. В первое время я иногда получал записки и даже письма от своих учениц, где мне признавались в любви и предлагали дружбу. Как можно мягче я рассказывал им о ней, той единственной, которая покорила меня, и между нами устанавливались отношения легкости и понимания. А письма от неё, приходящие каждую неделю, вселяли надежду и уверенность в нашем будущем.
С первых же дней я подружился с Володей, мы были с ним из одного города. Красивый, стройный шатен, бывший гимнаст и футболист очень быстро стал любимцем всех местных девушек. Как-то незаметно к нашей компании присоединился Николай. Москвич, высокий, худой, чуть высокомерный, с яркими чертами лица и остро отточенным умом. Мы дружили все четыре года учебы. Были везде и всегда вместе. И это был как раз тот редкий случай, когда за друга я не задумываясь отдал бы свою жизнь.
В отпуск я прилетел зимой. Каждый вечер этого короткого курсантского отпуска я был с ней. Встречал из института, провожал домой, изредка сидел на лекциях. Мы часто допоздна гуляли по ночному промерзшему городу. В день отлета в училище несколько раз откладывали рейс. Шел снег, плакала вьюга, словно сама природа не хотела разлучать нас. И наконец объявили, что рейс задерживается до 9 часов утра. И я, как это ни странно, вздохнул с облегчением, сомнений больше не было. Как на крыльях я летел к ней. Не успел позвонить, как дверь распахнулась и она бросилась мне на шею. Она плакала и повторяла: «Я знала, я знала, я знала, что ты придешь…»
Остаток ночи пролетел как единый миг. Счастье переполняло нас. Мы смеялись и плакали, мы говорили и говорили о том, что так долго носили в себе, никак не решаясь сказать друг другу. И нежность теплой волной охватила меня. Нежность к этому хрупкому, длинноногому, нескладному существу. И я понял, я осознал до глубины души, как я люблю эту девочку, как долго мы шли навстречу своему счастью. И снова письма, письма, письма… Свадьбу решили сыграть перед выпускными экзаменами.
Через год на Володиной свадьбе я познакомил её с Николаем. Они встретились как давние друзья, так как Николай знал о нас все, а я много рассказывал ей о своем лучшем друге.
На выпускном курсе летная практика проходила в одном из отдаленных городов Казахстана. Мы были далеко друг от друга, но тонкие ниточки писем крепко связывали наши мысли, чувства, надежды и уверенность друг в друге.
На Новый год она прилетела с Володиной женой. Нашей радости не было предела. В аэропорту мы встречали их конечно же втроем, иначе и быть не могло. Отвезли их в гостиницу и начали готовиться к новогоднему балу. Вечер прошел великолепно. Всех «женатиков» из казармы отпустили до утра, Николай попал в патруль, а мне пришлось возвращаться на вечернюю проверку, где нас считали и пересчитывали ежечасно. Уйти не было возможности. И в конце концов я перестал бороться со сном и провалился в небытие, ещё не зная, что проспал свое счастье.
Утром я уже провожал её домой. На следующий день начинались занятия в институте. Вглядываясь в иллюминатор, пытаясь отыскать родные черты любимого человека, внезапно ощутил озноб и какой-то неуютный холодок. Обернувшись, я увидел Николая. Он стоял чуть позади меня, глубоко засунув руки в карманы шинели, на которой ярко выделялась красная повязка с надписью «Патруль». Я тут же забыл про него. Лайнер тронулся с места, а мне в голову, спотыкаясь и падая, лезли какие-то глупые строчки:
Белый, как лебедь, лайнер,
Солнцем холодным ласкаемый,
Как руки, крылья свои распростер,
Готовый рвануться, уйти в голубой простор
И крохотной точкой растаять там,
Уверенно, мощно ревя турбинами.
Сегодня прощаюсь с любимой я…
Прощаюсь с любимой я, прощаюсь с любимой я. Почему прощаюсь? Я не хочу прощаться!! Я шел и неистово махал рукой, надеясь, что она видит меня.
Через два дня я заболел. Грипп и температура под сорок свалили меня с ног. Николай и Володя каждый день навещали меня. Но я ждал письмоношу, он приходил, а писем для меня не было. Через день я отправлял ей письма, смутно ощущая какую-то непонятную тревогу. Я решил написать поэму о нашей любви – она получалась на удивление легко. Я заново переживал свои ощущения – и от этого все вокруг становилось светлее и радостнее.
Через несколько дней ко мне зашел Николай и положил передо мной три конверта. Её почерк я бы узнал из тысячи. Но письма были адресованы ему.
Это был гром среди ясного неба.
Это было какое-то недоразумение.
Это была какая-то нелепая ошибка…
Никогда – ни до, ни после – я не ощущал такого потрясения: ни когда горел в самолете, ни когда отказывал двигатель на взлете, ни когда беспорядочно падал, попав в грозовой фронт. В один миг мир разрушился – и жизнь потеряла всякий смысл.
В себя я пришел нескоро. Что-то надломилось во мне. Нет, я не винил Николая, я не винил её, я ненавидел себя. Мною овладело какое-то холодное тупое безразличие. Свою вторую любовь я так и не встретил, хотя женат и у меня растут двое чудесных детей. Иногда я вижу её во сне: она куда-то исчезает, ускользает, и я никак не могу её догнать.
P.S. После училища Николай и Людмила поженились. Николай ушел с летной работы, закончил академию и перешел на дипломатическую работу. У них родились мальчик и девочка. Сейчас живут в Москве. Ни разу после училища мы с ним не виделись, не писали и не общались друг с другом. Володя продолжает летать. Испытатель. У него три сына.
С. Филинов
-
-
23.09.2008 в 20:16-
-
26.09.2008 в 12:16-
-
26.09.2008 в 13:22-
-
27.09.2008 в 00:29-
-
27.09.2008 в 00:30